Как Милан, Италия, стал самым передовым в стране

Керри Олсен

Раннее весеннее утро в Милане. Космополитический центр севера Италии просыпается с порцией эспрессо. Многие с затуманенными глазами после бурной недели празднования Salone del Mobile, крупнейшей в мире ярмарки мебели и дизайна. У Палаццо Сербеллони я стою в очереди, извивающейся вокруг неоклассического дворца. Если бы его обветренные оштукатуренные стены могли говорить, они бы рассказали истории о выдающихся обитателях палаццо, включая Наполеона Бонапарта и короля Витторио Эммануила II. Однако эта толпа международных и местных законодателей стиля и поклонников дизайна (в основном в элегантных кроссовках, а не в замшевых лоферах прошлого) не ищет историю; он хочет увидеть что-то новое. А Милан, который вдруг почувствовал себя самым дальновидным городом Италии – местом больших идей, инвестиций и инноваций, активно строящим новые линии метро, ​​ультрасовременные отели и инфраструктуру в преддверии зимних Олимпийских игр 2026 года – это больше, чем просто готов угодить.

Но дом Прады, Кампари и да Винчи не всегда привлекал массу посетителей. До недавнего времени Милан был одним из самых объездных городов Италии. Что изменилось? Ни одной вещи. Скорее, произошла своего рода конвергенция: прибытие изгнанников из Брексита, новые налоговые льготы для бизнеса, реконструкция нескольких ветхих районов города. Выйдя из пандемии, Милан, в отличие от других городов мира, чувствует себя более обитаемым и привлекательным, чем когда-либо, с процветающей культурной жизнью и растущим количеством зеленых насаждений. Вполне логично, что глаза международных путешественников вновь открылись на него и что новое поколение творческих людей называет его своим домом.

Дизайнеры Альберто Бьяджетти и Лаура Бальдассари с дочерью Альтеей и предметом из своего проекта Pet Therapy.

Как и дизайнерский дуэт Альберто Бьяджетти и Лаура Бальдассари из Atelier Biagetti, с которым я познакомился, когда наконец добрался до площади Сербеллони для презентации Objets Nomades от Louis Vuitton, выставки мебели и предметов, вдохновленной путешествиями, которую проводит французский люксовый бренд. устанавливается ежегодно в Салоне с 2013 года. В рамках коллекции пара демонстрирует Цветочную башню, поразительный стеклянный тотем, сделанный из зажженных колец, выдутых вручную в районе Венеции. Их предыдущие проекты включали зеркало No Sex в стиле оптометриста и гигантский кошачий диван из серии Pet Therapy. «Дизайн не должен быть чем-то недостижимым и трудным», — говорит элегантная Бальдассари, которая была оперной певицей и прекрасным художником до того, как они с Бьяджетти встретились и основали свою многопрофильную студию. (Иногда она поет в живых инсталляциях.) «Это должно быть инклюзивно».

Действительно, часть привлекательности Salone, по словам Лауры, заключается в том, что «Милан открывает свои двери, и вы получаете великолепное сочетание дизайнеров, художников и музыкантов». Их штаб-квартира находится недалеко от района Навильи, известного своими разрисованными граффити каналами, барами и магазинами винтажной одежды, и они являются частью яркой творческой сцены. Позже они отпразднуют закрытие ярмарки на вечеринке, которую устроит их друг Барнаба Форназетти, художественный руководитель культового дизайнерского бренда Fornasetti, который занимается подработкой диджея в своей квартире в квартале Читта Студи на северо-востоке Милана.

Снаружи, в величественном саду, спрятанном за Палаццо Сербеллони, геометрическая всплывающая конструкция демонстрирует Кунсткамеру коллеги-экспонента Марка Ньюсона. Известный австралийский промышленный дизайнер переосмыслил культовый дорожный чемодан Louis Vuitton с монограммой, добавив внутреннюю часть из кубиков, обтянутых кожей. Он бродит среди модной толпы с бутылкой апероля в руке, приветствуя друзей.

Художественный руководитель Pucci Камилла Мичели, недавний переезд в Милан

Пьяцца дель Дуомо в золотой час

Ньюсон, который приезжает в Милан уже более 30 лет, стал непосредственным свидетелем его метаморфозы из процветающего промышленного центра в центр моды, дизайна и еды. Он обычно бежал на близлежащее озеро Комо, чтобы стряхнуть с себя уравновешенный провинциальный воздух города. Однако в наши дни он принимает его космополитическую развязность, иногда в компании новых жителей города, таких как его друг Камилла Мичели, художественный руководитель Эмилио Пуччи. «Мои поездки в Милан теперь, как правило, вращаются вокруг еды», — смеется Ньюсон. «Здесь еда должна быть на уровне Токио. Трудно питаться плохо». Он прав: разнообразная кулинарная сцена вышла за рамки ризотто и капрезе, в ней есть место для таких поваров, как конголезский шеф-повар Виктория Гулуби, которая сочетает свою любовь к итальянской еде с африканской кухней. В Crosta полумексиканский шеф-повар Симоне Ломбарди готовит пиццу с вентриканой, острой колбасой из Абруццо, которая каким-то образом передает вкус тако аль-пастор.